До своего столетия – 6 апреля 2020-го – Анатолий Савин не дожил всего четыре года. Его, академика АН СССР и РАН, Героя Социалистического Труда, лауреата многих государственных премий, автора более 500 научных трудов и изобретений, руководителя важнейших оборонных предприятий, называли «крестным отцом» советской программы «звездных войн».
Сегодня, в канун 75-летия Победы, он сам расскажет о том, как в годы Великой Отечественной начинался его путь к инженерным вершинам. Именно «сам». Мы не оговорились. Статья целиком построена на основе интервью, которое Анатолий Иванович дал при жизни.
К лету 1941 года я окончил четыре курса МВТУ. После начала войны все студенты записались в ополчение. Но перед отправкой на фронт пришел приказ Сталина о том, чтобы студентов старших курсов военных специальностей направить на оборонные заводы. Весь наш поток отправили на Горьковский завод. Я работал мастером в цехе противооткатных устройств. Там предложил ряд новшеств для танковой пушки Ф-34, но ее главный конструктор, знаменитый Василий Грабин, не принял их.
В 1943 году 23-летний студент МВТУ им. Н.Э. Баумана Анатолий Савин назначен главным конструктором Горьковского артиллерийского завода.
То ли Грабин характером не сошелся с директором завода Амо Еляном, то ли были другие причины, я не знаю, но для него было создано Центральное артиллерийское КБ в Подлипках, куда он и перебрался со своими инженерами летом 1942-го, а меня назначили начальником конструкторского отдела. Это были «остатки» от прежнего КБ. Пришлось искать тех, кто имел хотя бы какую-то склонность к конструкторской работе. Позже приехал народный комиссар вооружения СССР Дмитрий Устинов. Вместе с директором завода Еляном они назначили меня Главным конструктором.
Помогло то, что еще в мирное время была сделана противотанковая 57-миллиметровая пушка. Но ее снаряд прошивал танковую броню, не выводя его из строя. Поэтому пушку сняли с вооружения. Однако на наше счастье вся документация осталась: на ее основе сделали и запустили в производство дивизионную 76-миллиметровую пушку. Ответственность за это (с военными-то не согласовали) Грабин и Елян взяли на себя. Сталину доложили о самоуправстве. Он был разгневан. Всех вызвали в Москву. Ситуацию спас Берия – предложил посмотреть пушку в действии. Один экземпляр был немедленно доставлен с завода. Сталин сам попробовал прицелиться. Однако край щитка пришелся ему как раз по уровню глаз. «Немцы будут стрелять точно в лоб!»,— сказал он. Елян пообещал увеличить размер щитка. Пушка понравилась и Сталину, и всем остальным. Она действительно была хорошая – легкая и мощная.
В 1946 году без отрыва от производства он окончил МВТУ по специальности «Артиллерийские системы и установки».
По сравнению с тем, что мы сейчас проектируем, пушка кажется простой конструкцией, но в то время ее создание было сложным делом. Ведь не было ни вычислительной техники, не существовало автоматических приборов, способных упрощать очертания пушки, и так далее. Да и наука не была столь развита. А потому все делалось вручную, во многом полагались на опыт и интуицию. Но главное – изготавливать пушку было очень трудно. Ствол должен выдерживать большие нагрузки, так как время существования пушки определялось количеством выстрелов. Металл был специальный. Нарезка ствола внутри – очень тяжелый технологический процесс. Все детали лафета испытывают огромные нагрузки, и их нужно было рассчитывать. Так что задача была непростая.
Нас спасло то, что завод был молодой. Он был прекрасно сделан. Все – от выплавки металла и до отстрела готовых пушек – можно было сделать на заводе. Это был сплав технологов, конструкторов, мастеров и рабочего класса. В итоге пушку быстро запустили в серию, и она сыграла свою роль и в Сталинградской битве, и на всех фронтах Великой Отечественной. А жить было трудно. В Горьком и питание было плохое, продуктов практически не было. Поселили нас в гостинице, там не топили, а у меня уже была жена и ребенок. Но как ни странно, я справился…
В январе 1946 года 26-летний студент Савин стал лауреатом Сталинской премии первой степени – за коренное усовершенствование технологии и организацию высокопроизводительного поточного метода производства пушек, обеспечившие значительное увеличение их выпуска при снижении расхода металла и уменьшении потребности в рабочей силе. После этого были еще две Сталинских, Ленинская, три Государственных премии.
А дальше наступал злосчастный 43-й год… В начале 42-го года стало известно, что у немцев появились новые танки «Тигр» и «Пантера», самоходная установка «Фердинанд». Броня у них была более мощная, и наши пушки ее не брали. А наш завод поставлял их как для «колесной», так и «танковой» артиллерии, то есть против новых немецких танков надо было создать новую пушку и перевооружить армию. Задача невероятно сложная. Был выбран калибр 85 мм, и сразу трем КБ поручили срочно создать новую пушку. Нашему КБ, где я был Главным конструктором, предстояло состязаться с КБ Грабина и еще одним специальным КБ. Всего за год нам удалось не только спроектировать и изготовить пушку, но и провести ее испытания. После отстрела пушки мы получили от военных только одно замечание, которое не так сложно было устранить.
На первом этапе над нами подсмеивались, мол, как может какой-то Савин, еще недоучившийся студент, соревноваться с самим Грабиным?! Естественно, предпочтение отдавалось пушке Грабина. Мы отстреляли пушку первыми. Это было 31 декабря 1942 года. У нас гильза оставалась на лотке, и ее приходилось смахивать вручную. Других замечаний не было. Но мы увидели, что общее настроение приемной комиссии не в нашу пользу, а потому решили, что Грабин побеждает. Уехали на завод. Настроение, конечно же, было неважное.
Около 12 часов накрыли стол в кабинете директора, чтобы встретить Новый год. Вдруг приезжает председатель комиссии, и говорит, что ему надо срочно позвонить в Москву. «Что случилось?», – спрашиваем. «У Грабина пушка развалилась», – говорит он. Уже наступил новый год, а мы этого и не замечаем… Дело в том, что Сталину раньше докладывали, что пушка Грабина хорошо себя зарекомендовала на первых этапах испытаний. Как же теперь сказать ему о неудаче?! Сталин Грабина знал хорошо, а обо мне только слышал – не более того… И тогда нарком вооружений Дмитрий Устинов – он был мудрым и хитрым министром – распорядился прислать конструкторов из КБ Грабина к нам, и поручил совместно доделать пушку. В результате мы не стали говорить, кто ее сделал, а просто дали общее название – ЗИС-С-53. Мне поручили ее довести до ума, и все танки к моменту сражения на Курской дуге нам удалось перевооружить на новую пушку. Вот такая случилась история…
С 1951 года Савин занимал руководящие посты в ряде организации: принимал участие в разработке многих сложных систем управляемого реактивного вооружения классов «воздух – море», «воздух – земля», «воздух – воздух», «море – море», «земля – земля». Возглавлял работы по созданию системы орбитального перехвата «Истребитель спутников».
Лично с Грабиным я не был знаком… Пытался к нему прорваться, когда только приехал в Горький, но он меня не принял. Видно подумал, что какой-то студентишка хочет выделиться… Мастистые конструкторы не очень-то считались с нами. Поэтому студенты, которые приехали из Москвы, написали директору завода Еляну, чтобы он отправил нас на фронт, где мы будем более полезными – мол, нас плохо здесь используют. Он собрал нас, начал разговаривать мягко, тепло, по-человечески, с уважением. А я напротив – выступил резко, мол, сделал важное изобретение, но никто меня выслушать даже не хочет, а Главный конструктор Грабин даже отказался принять! Елян попросил поподробнее рассказать о моем предложении. Через несколько дней было совещание у директора. Грабин не пришел – прислал своего заместителя. Мое предложение было одобрено. Нам дали танк для испытаний пушки… Испытания прошли успешно, и мое противооткатное устройство было принято на вооружение. Оно отличалось от других, и потому на щитке написали: «Противооткатное устройство инженера Савина».
В 1973 году для координации работ в области противоспутникового оружия организован ЦНИИ «Комета» под руководством А. И. Савина.
Однажды я сижу в кабинете, ко мне вваливаются двое молодых военных. Спрашивают: «Вы – товарищ Савин?» Да. «Вы – главный конструктор?» Да. Они недоверчиво смотрят на меня, а потом разъясняют, что приехали с фронта, вот и решили Главному конструктору высказать свою благодарность. Очень удивились, когда оказалось, что мы примерно одного возраста…
Тогда же, единственный раз за все время войны, я встретился с Устиновым. Увидел его в цеху, куда он пришел – молодой красивый парень с залихватским чубом. Оказалось, что он хорошо разбирается в технике, в технологии. Устинов сразу же оценил мое предложение по противооткатному устройству. А так как его интересовало все, что могло сократить сроки изготовления пушек и уменьшить расход дефицитных материалов, то он моментально принял решение о строительстве нового специального цеха для производства противооткатных устройств.
В 2004–2006 годах – Генеральный конструктор концерна ПВО «Алмаз-Антей», с мая 2007 года – научный руководитель Концерна.
Всего через 26 дней новый цех начал выпускать продукцию! Вот такие были тогда темпы. Дмитрий Устинов поддержал меня, приказал срочно провести испытания моего устройства. Признаюсь, мне было приятно, что сам нарком так быстро и четко оценил мое изобретение. После войны нам приходилось встречаться с Устиновым уже по другим поводам – ведь он всегда, как и я, был связан с вооружением.
В 45-м году все изменилось. Военные заказы сняли, а завод огромный – за войну он сильно разросся. Что делать? Решили запустить у нас полный комплект нефтяного оборудования. Начали буквально с нуля, быстро все разработали, освоили и начали производить продукцию.
Вдруг – новое задание чрезвычайной важности. В 46-м году для нас начался Атомный проект, а вместе с ним и новая жизнь.
