Ася Казанцева – научный журналист, выпускница кафедры высшей нервной деятельности биофака СПбГУ. «Странствующий лектор», по собственному ироничному определению, Казанцева – одна из самых известных сегодня молодых популяризаторов науки, чьи лекции вызывают одинаковый интерес и у искушенной столичной публики, и в небольших городах, где только появляется потребность в популярном разговоре о науке.
После благотворительной лекции «Освоение космоса: биологические и медицинские проблемы» Ася ответила на несколько вопросов редактора газеты «Бауманец».
– Почему, несмотря на то, что интерес к космосу традиционно высокий, мы мало знаем о медико-биологической стороне космонавтики, о подготовке к полетам?
– Мне кажется, это связано в первую очередь с тем, что у нас еще слабо развита культура популяризации науки вообще. Например, на сайте НАСА есть целый раздел о биологических исследованиях в космосе, ориентированный на обычных людей. Налогоплательщикам рассказывают, какие биомедицинские результаты, полученные в космосе, стали использоваться в «земной» жизни. «Роскосмос» меньше занимается популяризацией своей работы. Встречи с космонавтами проводятся, а вот встреч с учеными, которые рассказывали бы о закулисной стороне полетов, о подготовке к ним, нет. А ведь вся эта большая работа в области исследования влияния космоса на живые организмы и сохранения здоровья космонавтов будет очень важна, когда мы, например, полетим на Марс.
– Сейчас вновь стала популярна научная фантастика о космосе. У вас есть любимый фильм на эту тему?
– «Марсианин». Я в большом восторге от того, как сделана эта голливудская сказка, гимн знанию и мужеству.
– Как длительные космические полеты будут сказываться на психике и социальном поведении участников?
– Конечно, такие полеты – а мы под длительным полетом подразумеваем прежде всего экспедицию на Марс – будут серьезным испытанием для психики. Крайне важным станет строгий отбор участников с точки зрения психологической совместимости. Наверняка будут разрабатываться специальные меры психологической поддержки, возможно, в полете будут участвовать штатные психотерапевты. Новизна, неопределенность, ответственность – это большой стресс для человеческой психики вообще, а в условиях космического полета тем более. Космос ведь – пространство приложения предельных человеческих возможностей, и интеллектуальных, и физических. И в этом смысле хорошо, что нас так много – среди 7,5 миллиардов человек много материала для выбора лучших из лучших.
– Реальны ли сценарии колонизации Марса?
– Пока сложно предсказать, когда именно начнется колонизация, но я всерьез надеюсь, что это произойдет еще при нашей жизни. Уже примерно понятно, какие технологии и какая техника для этого требуется; по большому счету, дело лишь за волевым, моральным решением. Ведь колония-поселение – по сути «бэкап» человечества, и это очень красивая и вдохновляющая идея. Если поддаться пессимистическим (или реалистическим, как хотите) настроениям и предположить, что рано или поздно человечество все-таки уничтожит само себя, то хорошо было бы иметь на этот случай резервную копию.
Но парадоксально, что при всех угрозах и мрачных прогнозах последние 70 лет после Второй мировой войны – наверное, самое мирное и благополучное время на Земле. Несмотря на обилие локальных конфликтов, большой, Третьей мировой войны не случилось – как раз потому, что было разработано ядерное оружие, способное гарантированно уничтожить жизнь на планете. Пока нам везло; известен ведь случай, когда в 1983 году подполковник войск ПВО Станислав Петров предотвратил потенциальную ядерную войну, опознав оповещение советской системы «Око» о пуске американских межконтинентальных баллистических ракет как ложное. Так что разум пока побеждает.
– Кто мог бы составить первую колонию?
– Я думаю, что отбор первых участников будет чем-то вроде конкурса среди самых профессиональных, широко образованных, физически здоровых и психологически устойчивых людей. Критически важной будет их мотивация: ведь колония – это не просто «проект», это по сути выбор, на что потратить свою единственную жизнь. И здесь определяющим фактором, думаю, будет человеческое желание войти в историю и альтруистические устремления – «как моя жизнь на Марсе поможет людям на Земле».
– Вы сами полетели бы?
– Сейчас уже нет, потому что у меня есть профессия, осмысленность и полезность которой здесь на Земле гораздо больше, чем она была бы на Марсе. А вот лет 15 назад – с удовольствием.
Беседовал Иван Шипнигов
